Не пугайся, это я!
Не знаю, справа - слева - сверху - снизу ли будет моё фото (если вообще будет), но это действительно та, которую вы знаете под ником Футболистка и Miuy Nurmi. Для кого-то просто - Даша.
У меня руки дрожат. Так со мной всегда, когда заканчиваю ритуал перед отправкой письма в редакцию; сегодня это написание моего «здрасьте, прошу любить и жаловать».
Посвящаю всем, кто этого ждал. Особенное «спасибо» Depeche Mode, Placebo и BFMV (последним с лихвой достанется в одном из следующих рассказов)
P.S. Докатились, я уже «приветы» передаю. Звёздная болезнь...
ОСЕННЯЯ ЛИХОРАДКА
(Рассказ)
ЧАСТЬ 1
Когда нет света, когда из музыки - Depeche Mode, иначе чувствовать себя не приходится.
Я был дома один. Кушать было нечего (а то, что было, есть не хотелось вовсе не от хорошей жизни), поэтому я ходил по тёмным комнатам, зачем-то повязав красный шарф на шее. Увы! Клип Депешей закончился, уступив место в эфире рекламе, а любимая девушка, чьей руки шарф в данный момент был на мне, не отвечала на мои мобильные позывы.
Блуждая в темноте, я чуть не споткнулся о кота, который развалился на полу, загородив дорогу, и идеально чёрный, был совершенно незаметен. Сначала я рассердился, но его «мррр» подействовало на меня неожиданно.
- Вот и остались мы с тобой одни, - вздохнул я, взяв на руки этого толстопуза. На треугольной морде выразилось понимание и солидарность.
Пока кот, устроившись у меня под боком, мурлыкал, как трактор, я щёлкал пультом телевизора. Впрочем, через час это всё мне смертельно надоело, и я был готов удавиться: шарфом или рисовой кашей, которая сегодня справляла юбилей - ровно месяц со дня приготовления, - неважно чем, лишь бы не чувствовать, как бьётся моё сердце в томном ожидании. Лишь бы не чувствовать той пустоты, которая пусть и заполнялась присутствием, вниманием любимой, но становилась с каждым днём всё больше, всё шире, всё глубже...
И вдруг яркое воспоминание обожгло моё сознание. Сердце забилось сильнее, и я улыбнулся.
***
Это утро сегодня много обещало: яркое солнце, голубое небо, Юлин звонок, разорвавший сонную пелену... На большее я даже не смел рассчитывать!
- Как?! Ты ещё спишь?!? - воскликнул мой розовый бес, даже не пожелав мне доброго утра. - А ну натягивай свои полосатые носки и пулей в Парк!
- Куда? Зачем? - едва шевеля языком, спросил я.
Юля засопела, вновь столкнувшись с проявлением моей неповоротливости и тугодумия.
- Что? - действительно не понимая, переспросил я.
Юля вздохнула, досчитала до десяти и передумала сердиться:
- Эх, ты, Витька! Короче... жду тебя в полдесятого на нашей парковой скамье...
Уже час я сидел в назначенном месте и всё ждал её появления. Но Юля не шла и более того - не отвечала на звонки. Я нервно ковырял носком кроссовка асфальт и медленно, но верно кипятился. В чём? Не знаю. Но градус неумолимо приближался к критической точке, и я не выдержал.
Всё, с меня хватит! Мало того, что я выскочил из дома, на ходу натягивая давно выцветшую футболку с надписью «Ария», стоило ей свистнуть, так я ещё трепыхаюсь, если у неё вдруг изменилось настроение, и она решила меня тут кинуть! А я не хочу начать глядеть ей в рот и таскать её пушистые тапки в зубах! Всё! Хватит!..
Бух! - упало сердце. Я оглянулся - так и есть: высокий, мускулистый лысый мужик в майке и брюках цвета хаки, словно бык, нацеленный на тряпку, набирал скорость и кричал:
- Эй, Ария! Стой!!
Я думал у меня сердце выскочит из горла, когда на первом же повороте огромная лапа сгребла меня за плечо и дёрнула со всей дури назад. Скин был один, что на какое-то время давало мне отсрочку, но удар о землю, выбивший из меня все силы, и огромные габариты догонявшего, напрочь лишили меня храбрости и желания защищаться. Душившее разочарование во всём белом свете решимости так же не прибавляло.
Пока я приходил в себя, мужик стоял неподалёку, скрестив руки на груди и бросая на меня косые взгляды. Видимо, ждёт дружков, - подумал я обречёно, но до моего слуха донёсся только цокот каблуков. Ждать пришлось долго; когда топот прекратился, и мужик широко улыбнулся, я решился оглянуться.
Ну, что сказать? Предо мной была самая обычная девушка, эдакая гламурная стерва. Пригладив подрастрепавшиеся от спринтерского забега волосы, она обворожительно улыбнулась сторожившему меня бугаю.
- Спасибо, Мить! - пропела она. - Я бы его ни за что не догнала!
- Да ладно! - парень заметно покраснел, но взгляда не отвёл. - Надеюсь, ещё увидимся.
- Конечно, - заверила девушка и потом долго махала ему вслед.
И только когда тот скрылся из поля её зрения, она скорчила такую мордашку, словно ей пришлось съесть один килограмм лимонов в один присест.
- Он тебя не покалечил? - наконец спросила она меня, протягивая руку и помогая встать.
Но всё это произошло так неожиданно, что я не нашёл что ответить и только неопределённо пожал плечами.
- Ясно, - ответила она и снова улыбнулась.
И тут я невольно про себя отметил, какие у неё красивые ямочки на щеках. Молчание становилось бессмысленным и я, набравшись храбрости, спросил:
- Так для чего все эти догонялки? Ты чего-то хотела?
- Ах, да! - спохватилась девушка. - Точно! Только... - она придирчиво меня оглядела, - выглядишь ты очень нездоровым... Пойдём, присядем.
Пока Кристина - так она представилась - буквально тащила меня к ближайшей скамейке, она успела изложить суть вопроса, которая заключалась в том, что она учится в театральном и что её однокурсник предложил ей сняться в его кино. И Кристина, как истинный последователь системы Станиславского, должна была вжиться в роль.
- Чем же я должен тебе помочь? - недоумённо спросил я.
- Да! Самое главное! - тут же спохватилась девушка и вкратце пересказала сценарий, в котором ей была отведена роль неформалки.
Кристина сказала, что я ей очень понравился, и выразила надежду, что у меня найдётся время сводить её на парочку - другую концертов.
Я выпал в осадок, но под серьёзным взглядом девушки согласился.
ЧАСТЬ 2
Пока я предавался воспоминаниям, на улице пошёл дождь. Мой толстый кот, до этого мирно урчавший у меня под боком, сразу оживился: запрыгнув на подоконник, он стал бить лапой по стеклу и тыкаться в него носом, пытаясь поймать хоть одну из капель. Увы! Все они разбегались, словно нимфы от своего сатира.
Терзавшее меня в последнее время отчаяние всё чаще толкало на необдуманные поступки. Вот и теперь, подгоняемый вдобавок ко всему ещё и удушливой атмосферой квартиры, отправился бродить под дождём как какой-то сумасшедший или маньяк.
Дождь был таким сильным, что толстовка намокла сразу, едва я вышел из подъезда. Но возвращаться я считал плохой приметой и поэтому, втянув голову в плечи, зашагал прочь от дома. Как я уже говорил, шёл не просто дождь, а ливень, дул пронизывающий ветер, но сейчас здоровье волновало меня меньше всего. Я думал о наших с Юлей отношениях. Хотя по правде говоря, это сложно назвать отношениями.
Мы познакомились более года назад, и в течение всего этого времени я находился в подвешенном состоянии: был по уши влюблён, души не чаял в Юле, независимой, своенравной и порою анархичной девушке; она вела себя как заправская Пиковая Дама: то к сердцу прижмёт, то к чёрту пошлёт. Как часто после очередного динамо я не мог заснуть ночью с мыслями о жестокой несправедливости.
Наверное, только под утро погружался в сон, полный решимости порвать со всем этим, но звонок или даже явление её ЭМО-величества в моей комнате собственной персоной подрывало во мне все крепости, воздвигнутые за ночь.
Ну скажите, как долго можно сердиться на голубоглазое ангелоподобное существо, которое сидит у изголовья и с ласковой и извиняющейся улыбкой кормит виноградом?.. Вот-вот...
Может, конечно, во всём виновата осень, которая всегда вгоняла меня в тоску, но именно с её приходом я стал чувствовать себя ничтожеством, а в совокупности с поведением моей любимой эмочки Юля-ля и вовсе нулём и тряпкой. И лишь музыка не дала мне совсем раскиснуть.
Вот такие мысли крутились у меня в голове, сопровождаемые тяжёлыми, патриотическими напевами Ковалёва, пока мне на глаза не попалась куда более интересное, но жалкое зрелище, чем лужи и мокрые деревья.
Насквозь промокшая, что немудрено - в мини-юбке и топе на бретелях, дрожащая так, что падающие капли тут же от неё отскакивали, девушка едва держалась на ногах и в страхе оглядывалась вокруг. И меня как током ударило: Кристина!
Едва меня завидев, она попятилась, но когда я снял капюшон и позвал её по имени, Кристина кинулась ко мне и быстро-быстро защебетала:
- Витя! Витя! Пожалуйста, спрячь меня! Я больше не могу! Пожалуйста, Витя!..
Её отчаяние достигло своего апогея, когда где-то неподалёку раздался смех и откровенные позывы, адресованные не кому иному как рядом стоящей девушке, которая, казалось, вот-вот лишится последних сил и хлопнется в обморок.
***
Мы просидели в подъезде около получаса. Лишь изредка я ненадолго выходил на улицу и вслушивался в ночную тишину. У меня упало сердце, когда двое из тех, что, видимо, гонялись за Кристиной, подошли ко мне и попросили закурить.
- Слышь, пацан, - обратился ко мне один из них, - ты здесь давно стоишь?
- Нет, только что вышел. А что? - ответил я, лихорадочно соображая, что делать, если этим двум, отдалённо напоминавших Митю, вздумается обыскать подъезд, в котором, забившись в угол у батареи, пряталась Кристина.
- Мы тут кое-кого ищем... - начал было другой, но тут же осёкся.
Мои нервы и так были натянуты до предела, поэтому я едва не завопил, когда моей ноги коснулось что-то тёплое.
- Рекс, фу! - скомандовал голос, и я, поняв куда занесли меня ноги, успокоился: бояться нечего - свои.
- Здорово, Вить! Какими судьбами? - поёжившись, спросил Саша, мой однокурсник, вышедший, по-видимому, выгулять своего пса. От облегчения, которое я испытал, даже петь захотелось.
Он сел на мокрую скамейку и стал пристально наблюдать за стоящими рядом парнями. При появлении Рекса они занервничали, но увидев Сашу, заметно струсили. Нервно докурив, они попрощались и быстрёхонько ретировались.
- Вот гады! - сквозь зубы процедил Саша и раздражённо выкинул окурок. - Уроды! Мало им было!..
Затем свистнув Рекса, он поспешил в подъезд.
За то время, что я простоял на улице, у Кристины, наверное, вся жизнь перед глазами пронеслась. В лице - ни кровинки, в глазах - пустота; девушка жалась к батарее и была готова впасть в кому. По глазам друга я понял, что он видит подобную картину далеко не в первый раз.
Мы бы так и стояли истуканами, не зная, как подступиться к девушке и не испугать её, если бы не Рекс. Пёс тихо поскуливая, робко лизнул девушку. Вздрогнув, она вскочила и кинулась ко мне.
- Витя! Витенька! Скажи, чтоб они уходили! Скажи, что меня нет!.. Скажи, Витя...
Теперь к повизгиванию собаки прибавился рёв девчонки, и я, оказавшись центром этой какофонии, растерялся.
- Дурак! - одними губами сказал Саша и, сделав страшные глаза, жестом показал, чтобы я обнял её.
На долю секунды я задумался, чем мне это обернётся, как девушка внезапно успокоилась и подняв голову, спросила:
- Вить... мможно я у тебя переночую?
Саша за её спиной закивал головой, словно болванчик.
- Да-да... - согласно кивнул я, всё ещё пребывая в крайней растерянности.
- А я, - облегчённо выдохнул Саша, - провожу вас от греха подальше...
- А! Ну, и ты тоже, - сказал он псу, который ткнулся носом в его ладонь.
Пёс восторженно завилял хвостом и завертелся вокруг девушки, на чьих щеках вновь заиграли ямочки.
ЧАСТЬ 3
Вчера, едва мы переступили порог моего дома, на шум из своей комнаты вышла мама.
Увидев мокрую и нервно посмеивающуюся Кристину, она застыла, ожидая объяснений.
Но когда девушка рассказала, как эти подонки гнали её с другого конца города и что только счастливая звезда, под которой она родилась, подарила сначала встречу со мной, а потом с Сашей и его несравненной собакой, и заплакала, вновь окунувшись в пережитое, мама лишь сурово сказала:
- Вот видишь, до чего доводят гулянки и беспорядочные знакомства? Впредь, я надеюсь, ты будешь более осторожной и избирательной.
От таких слов у Кристины буквально челюсть отвалилась.
- Молодец, мам! - решил вмешаться я. - Потом нельзя было?...
И, пресекая всякую возможность дальнейших споров, показал Кристине, где находится ванная комната.
Когда в душе зажурчала вода, мама пристала ко мне с расспросами. Пришлось рассказать ей всё: как мы познакомились, как встретились и что я обо всём этом думаю.
- А вдруг это аферистка какая-нибудь? И вдруг завтра мы проснёмся в пустой квартире?
- Мам, - рассердился я, - ты перегибаешь палку!
- И ничего я не перегибаю! – упирая руки в бока, она показала, что в своём упрямстве готова далеко зайти. - Я знаю, потому что старше! А тебе всего девятнадцать: молодой ещё, чтобы говорить о жизни!
Я развёл руками.
- Ну, с этим точно не поспоришь! Но это совсем не значит, что ты хорошо разбираешься в людях... Мам, поставь себя на её место. Ну хоть на минуту представь, каково ей сейчас! Выгляни на улицу! А теперь также уверенно повтори, что она аферистка и что ты готова выставить её за дверь...
Она раздражённо фыркнула.
- Да делайте, что хотите! - сказала она.
Но по тому, как она побледнела секунду назад, я понял: победа за мной.
Проснувшись утром на диване, я не сразу осознал, что здесь делаю. Вчерашняя футболка, которую я забыл переодеть, резкая боль в голове и першение в горле воскресили события прошедшего вечера.
Взглянув на часы, я вспомнил, что мне надо бы быть в институте, хотя с такой болью во всём организме я еле дышал - какая тут учёба?!
На кухне я нашёл сироп от кашля, аспирин и записку: "Малиновое варенье в холодильнике. Мама".
Чайник дымился и пыхтел, словно его только что вскипятили, что существенно облегчало мои страдания.
Мама! Мамочка! Ну что бы я без тебя делал?..
Вдоволь напившись чаю, я нашёл в себе силы сходить в душ и переодеться.
Только потом, когда занять себя было больше нечем, я подумал: не проснулась ли от моей возни Кристина?
С минуту я стоял у двери своей комнаты, не решаясь даже постучать и всё спрашивая себя: а была ли девочка? И если была, то осталась ли?..
Но дверь вскоре распахнулась, являя мне весёлую и вполне здоровую девушку.
- У тебя сто-о-о-олько дисков! - округлив глаза от восторга, возвестила она на всю квартиру. - Куда тебе столько? Неужели ты слушал их все?
От града вопросов у меня голова затрещала, как погремушка.
- Тише, тише ты! - поморщившись, попросил я. - Ты кушать хочешь?
- Не-а, - она покачала головой. - Я позавтракала с твоей мамой.
Удивительно.
- И как? - спросил я, ожидая возмущённых выпадов, но Кристина наоборот - расцвела.
- О, замечательно! А как она готовит - ммм!!. Я чуть ложку не съела!
Улыбаясь так, что любая голливудская звезда повесилась бы от зависти, она искренне пожалела, что мы - то бишь, я и родители - редко проводим время вместе, и вполне серьёзно пожелала не списывать их в тираж.
- Они у тебя замечательные! - подытожила она.
- Отлично... - довольно вяло отреагировал я.
Кристина нахмурилась.
- Ты что простудился? - жалобно протянула она, коснувшись тонкими пальчиками моего лба.
- Отлично! - обречёно вздохнул я, вдруг вспомнив свою Юля-ля, чьё настроение, ограниченное, впрочем, двумя-пятью чувствами, менялось не так реактивно, как у Кристины, чей диапазон эмоций мне ещё предстояло узнать. - Слушай, сегодня вечером меня приглашали на концерт...
- Замечательно! Если хочешь позвать и меня, то я только за!
Удивительно!..
- Хм, только...
- Да, конечно, иди - отдохни, - словно читая мои мысли, предложила Кристина.
- Найдёшь чем заняться?
- Спрашиваешь! - в ответ просияла она. - Да я только плакаты буду разглядывать не меньше часа!
- Отлично, - в третий раз за последние пять минут произнёс я. - Тогда разбуди меня в девять, ладно?
- Но...
- Вчера, - уточнил я.
Прозвучало всё понимающее "ааа-а-а", и, улыбнувшись мне, Кристина потерялась в вечном беспорядке моей комнаты.
***
Но минут за пять я проснулся сам. В комнате было темно, и мне чудилось, что у окна кто-то стоит. Наблюдая за видением, я всё больше убеждался, что это - Кристина, хотя, худая и коротковолосая, была больше всего похожа на карикатуру.
Готовый позвать её, я был ослеплён и оглушён. Ровно в девять в комнату родителей, где я отсыпался, влетела Кристина. Одновременно с ослепившим светом я был оглушён воплем, типа: "Проснись и пой!"
Как выяснилось позже, во всём этом участвовал и мой кот Бегемот, чьё приземление мне на грудь не осталось без последствий. А пока он, довольный жизнью, мурлыкал мне прямо в ухо.
- Вставай! Труба зовёт!
Я спал около двенадцати часов и чувствовал себя разбитым, а Кристина, было похоже, не только не устала, но и была готова веселиться три дня к ряду.
- Вставай же, соня! Я тебе чай сделала, аспирин, если надо, тоже есть... Ну же, Вить!
Наконец я разлепил глаза и увидел, что передо мной освещённая электрическим светом сидит самая настоящая аниме-девочка...
Да! Я даже решил, что это бред разгорячённого разума, но мультик так и сидел, хлопая длинными ресницами, рядом.
- Кристина, ты, что ли? - спросил я охрипшим голосом.
Девушка широко улыбнулась и, вскочив, продемонстрировала наряд.
- У меня только один вопрос: надеюсь, это не твоё? - спросила она, помогая мне встать и подавая горячий чай.
Я улыбнулся.
- Нет, это... это моей девушки, так сказать...
По тому, как изогнулись её брови, было видно, что третье с конца слово интересовало её куда больше.
- Надеюсь, ты не против?
- Нет, - вздохнул я, а ведь Юля тоже будет на концерте и уж, конечно, узнает свои вещи, тем более, что она сама их сотворила, как и тот шарф, которым я был готов удавиться вчера. - Они идут тебе куда больше... Только у меня есть одна просьба...
- Да? Какая? - она перестала тискать кота, которому происходящее очень нравилось, и внимательно меня выслушала, а потом согласно кивнула и опять заулыбалась. - А я думала, ты нянькой меня наймёшь! Но после вчерашнего... О`кей! Так мы идём на концерт или как?
Ооох! Как чувствовал - не нужно никуда идти! И чего дома не сиделось?! Но под давлением своей новоиспечённой сестрёнки я был вынужден вызвать такси: не переться же в такой ливень за тридевять земель?..
ЧАСТЬ 4
А впрочем, концерт стоил того, чтобы помучиться.
Не сомневаюсь, что наше появление в этом клубе ещё долго не забудется и будет передаваться из уст в уста как минимум трёх поколений.
А случилось вот что: едва Кристина очутилась в чёрной массе в цветной горошек из эмо-кидов, у которых на данный момент всё было тип-топ, она на весь вестибюль проорала:
- Здаррова-а, паззёры-ы-ы!!.
Голоса ожидавших фейс-контроля мгновенно заглохли. А Кристина даже и не думала краснеть. Улыбнувшись так, что несколько особо впечатлительных особ достало платочки, девушка окинула присутствующих взглядом и громко, как заправская ведьма, расхохоталась.
- Ты видел? Видел, как они вылупились? - не унималась она, даже когда я выволок её на улицу. - Ну народ!
- Слушай, я тебя сюда не для этого привёл! Ты-то ладно: вольёшься в образ и исчезнешь, а на мне это всё потом аукнется...
- Почему? - искренне удивилась она. - Это ведь не ты их обозвал, не так ли?
- Но ты здесь под мою ответственность, понимаешь? Получается, если я или ты что-то делаем по отношению к здешнему обществу, мы должны за это отвечать...
- Фи, глупости какие! - фыркнула девушка и потянула обратно в клуб. - Если хочешь, я смогу извиниться.
- Что было бы очень мило с твоей стороны... - пробормотал я себе под нос, чувствуя бессилие.
Тем временем, Кристина действительно извинилась и назвала это неудачной шуткой, с чем многие не согласились. А несколько человек даже подошло знакомиться. Вот так за несколько минут она стала местной знаменитостью.
Теперь эта "селебрити" прыгала у сцены, как заводная, и иногда прибегала ко мне, чтобы справиться о моём самочувствии и заодно утолить жажду.
Когда до конца концерта оставалось не более девяти песен, я, предупредив Кристину, что буду ждать в холле, направился к выходу.
Но у мужского туалета меня кто-то с силой схватил за плечо и втолкнул в вышеупомянутое помещение. Во властном грубом голосе я едва узнал мою Юля-ля.
Отпустив моё плечо, она заходила туда-сюда, заламывая руки и бросая на меня косые, полные ненависти и ярости глаза...
- Почему карие? - вдруг спросил я, едва держась на ногах и сдерживая рвотные порывы, связанные с удушливой, прокуренной атмосферой помещения.
Юля на миг остановилась, состроив жалобную физию:
- Ты знал, что в линзах очень неудобно, если рядом кто-то курит? Как-то я забыла их снять, так потом целую неделю ходила с красными, как у вурдалака, глазами...
Но вот ей кто-то звонит (у меня ёкнуло сердце), и передо мной всё та же фурия, готовая разорвать меня на миллиарды бацилл.
- Так, Витенька, а теперь объясни мне, пожалуйста, что это за стерва скачет в моих шмотках, м-м-м?!
Я нервно сглотнул ком в горле.
- Это моя сестрёнка. Её просто из дома выгнали, и теперь она живёт у нас... - но под взглядом когда-то любимых, голубых глаз врать становилось совершенно невозможным.
- Сестрёнка говоришь, да? - Юля с невероятной лёгкостью схватила меня за отвороты рубашки и, приперев к стенке, приподняла...
- Хватит врать! - рявкнула она и со всей силы толкнула обратно.
Я слышал как разбилось зеркало, я чувствовал, как его осколки глубоко вошли в мою спину, но не верил в это до тех пор, пока кровь горячим потоком не хлынула из ран и не заляпала всё вокруг.
И последнее, что я помню, это крик: "Витя! Витя!.."
ЧАСТЬ 5
Не поверите, но с того дня, когда я потерял сознание в мужском туалете, прошёл год. Нет, я не лежал в коме, как главный герой плохого мыла: раны от стекла были совсем неглубокими, а вот ларингит не преминул воспользоваться моей слабостью и перерос в воспаление лёгких, из-за которого мне пришлось провести в больнице аж три месяца!
Признаюсь, никогда не чувствовал себя отвратительнее, чем тогда. И даже не потому, что столкновение мечты и реальности происходило в туалете; не потому, что мечта разбилась подобно тому зеркалу и иглами разочарования вошло под кожу; не потому, что кроме родителей и Санька меня никто не соизволил навестить, - нет, по сравнению с тем, что творилось у меня в душе, это так, грибной дождичек.
А волновало меня только одно: Кристина. Что с ней? Где она? С кем? Почему не приходит?.. И почему все молчат?!.
Порою я замечал странные переглядывания мамы и Саши, но никто не мог сказать ничего вразумительного. Говорили: жива...
Но даже это не утешало. Ведь никто, кроме меня (а это, поверьте, не совсем приятно), не слышал её укоряющего: «Витя!.. Витя...» ни в шорохе опавших листьев, ни в свисте холодного ветра, ни в барабане ночных дождей о стекло, ни в стуке собственного сердца...
А я слышал! И это не говорило мне о какой-то исключительности. Зато появились веские основания сомневаться в своём психическом равновесии. А между тем...
***
Между тем в городе Ч царила осень. Я был покорён ею, как в своё время Пушкин Саша. Всё чаще я бродил после занятий по городу, слушая Депешей или Placebo. Душевное состояние позволяло выглядеть задумчивым или даже сумасшедшим. Пусть! Им, впрочем, нет дела, что кому-то рядом с ними невероятно плохо и невыносимо больно. Пусть!..
А я, вдоволь надышавшись ветром, в котором замысловато смешались запах прелых листьев и мокрой земли, возвращался домой, пил горячий чай и садился за компьютер читать, что же в очередной раз надуло Амике в голову.
***
Сегодня был выходной. Знаете, такое типичное осеннее воскресение: хмурое небо, стук дождя и ветра в окно комнаты, наполненные оранжевым светом и тягучей меланхолией.
Вдобавок ко всему, проснувшись утром рано, я почувствовал себя невероятно слабым: болела голова, нос не дышал, в горле першило и постоянно хотелось чихать. Вдобавок ко всему у меня на губах выскочил герпес - большая, пульсирующая лихорадка...
Были моменты, когда целые часы выпадали из моей памяти. Очнувшись в очередной раз совсем не там, где я помнил себя в последний момент, мне вдруг в голову пришла мысль, что я брежу наяву. О чём - не стоило труда догадаться. Мне стало жутко, когда моя услужливая фантазия обрисовала моё возможное будущее в душной комнате, обитой войлоком. У меня аж мурашки по коже пробежали!
А пока я приходил в себя, на телефон пришло сообщение от Амики: «Друг! Тебя неделю не было в аське; ты куда пропал?! Я же волнуюсь...»
Амика как всегда появляется в нужный момент! Вот оно - главное качество лучшего друга...
- Амика (с латинского) - друг. Я - Амика, а значит, твой друг. И я всегда буду рядом, чтобы ни случилось. - Так однажды мне написал мой друг Амика.
Я хмыкнул: игра слов...
«И никуда я не делся, - кое-как сфокусировав взгляд на дисплее, набрал я, - просто слегка потерялся в пространстве и во времени...»
«Ага, - через минуту фыркнула строчка, - я же чувствую, что что-то случилось! Выкладывай давай...»
Ооох... меньше всего на свете мне сейчас хотелось откровенничать. Даже с Амикой.
«Единственное, что происходит это то, что с прошлой осени ничего не изменилось. НИЧЕГО. Только теперь меня лихорадит не по-детски...»
В ожидании ответа я стал смотреть в окно.
Теперь ветер не рвал ветки, а нежно их теребил, не стучал со звоном по стеклу, а робко, умоляюще просился внутрь. И в повисшей тишине я отчётливо услышал глубокий вздох. Кристина!
Прижавшись горячим лбом к холодному стеклу, я взглядом пытался найти её среди прохожих. Но увы!..
Когда я обратил внимание на телефон, в нём было одно непрочитанное сообщение. Я был удивлён, а потом и поражён, решив, что Амика, как это бывало, если речь заходила о прошлом, обидится:
«Мне надоело ждать, мне надоело врать и делать вид, что я ничего не знаю и не помню. Я больше не вынесу!.. Проверь почту. У меня для тебя кое-что есть...»
Я всегда знал, что творческие люди немного «с прибабахом», но слова друга не только уверили меня в этом, но и взяли за живое.
Я включил компьютер.
ЧАСТЬ 6
Я едва дочитал "новый рассказ" Амики. С каждым абзацем в моей душе взрывался новый фейерверк эмоций, вызванный воспоминаниями.
Возвращаясь в реальность, чтобы прочитать дальше, я думал: "Да-да, так и было! Именно так!" Порою мне казалось, что Амика залез мне в голову, промыл мозг и вывернул душу - до того точно были описаны события прошлой осени...
Была глубокая ночь, когда моё виртуальное "я" упало в обморок в туалете. Я с трепетом перевернул распечатанные страницы, ожидая объяснения куда же делась моя Кристина.
Но оно было очень коротким и содержало в себе всего пару абзацев: "Юля тасманским дьяволом ворвалась в толпу танцующих. Она схватила толкающуюся у сцены Кристину и, что есть силы сжав её запястье, поволокла из клуба.
Девушка сопротивлялась как могла, но ничего против Юли, которая была раза в два больше и сильнее, сделать не смогла.
Она швырнула Кристину на мокрый от дождя асфальт. Болело всё, но от волнения, стучавшего в висках, Кристина забыла всё.
- Что случилось? - задыхаясь спросила она девушку, которая в ярости металась перед ней.
Юля резко остановилась".
... Я в ужасе проснулся. Был это сон или реальность?
Всё было таким ярким и неожиданным, что я даже зажмурился, когда Юля подскочила ко мне, желая врезать как следует.
Я сел на кровати и обхватил голову руками. Не сразу ко мне пришло понимание, что впервые за долгое время не идёт дождь, а светит по-летнему яркое солнце. И если бы не поседевшее золотом дерево, растущее перед моим окном, я бы на полном серьёзе решил, что конец осени, всю зиму и начало весны провёл а анабиозе. Аах... лучше бы я родился лягушкой!
Дома же никого не оказалось. Побродив по пустым, ярко освещённым комнатам с минуту, мне вдруг жутко захотелось на улицу. Ещё немного, и я сойду с ума!
Собираясь, я обнаружил сообщение от Амики: "Нужно встретиться. Срочно". - У меня пересохло в горле.
Амика. Кто он? Откуда столько знает? Существовало только одно объяснение: Кристина.
***
Вы встречали когда-нибудь от природы рыжего человека с кучей веснушек по всему телу и с пронзительно-голубыми глазами? Я бы сам не поверил, если бы мне рассказали о таком чуде. Но я его видел! Своими глазами!
Она то спокойно шла рядом, тихо улыбаясь, то бегала вокруг меня, разбрасывая своё жёлтое золото - ни минуты на месте! А когда я дошёл до места встречи с Амикой и повернулся, чтобы поблагодарить её за компанию, она улыбнулась и убежала, мелькая между деревьями, пока её шоколадного цвета платье не затерялось среди липовых стволов.
Ах, Пушкин бы во второй раз умер от зависти!..
За то время, что я шёл, полностью очарованный Осенью, небо вновь затянуло серыми тучами, градус тепла опустился. Ветер дёргал верхушки деревьев, поднимал с земли песок и листья, толкал прохожих в спину.
Я чувствовал, как жар снова берёт своё, и что знобить начинает всё сильнее и сильнее... Мне было страшно, что нить сознания вот-вот оборвётся и всё снова по накатанной: болезнь, больница и таблетки, таблетки, таблетки...
Сердце бешено запрыгало, когда меня кто-то окликнул. Резко обернувшись, я мгновенно об этом пожалел: в глазах потемнело, и я потерял небо.
ПРОЛОГ
У окна кто-то был. Нечто тёплое, близкое было в этой фигуре. Опасаясь спугнуть непонятное и новое в какой-то степени для меня чувство, повисшее в комнате, я просто лежал и наблюдал за ней. Ибо это была девушка.
В свете фар мимо проезжающих машин я разглядел короткие, тёмные волосы, открытая стройная шея, худые плечи, длинные тонкие пальцы и мальчишескую фигуру.
Девушка то и дело вздыхала, глубоко и тяжело, а в конец и вовсе оглушительно чихнула.
- Будь здорова! - скорее по наитию сказал я. И тут же удивился: Это мой голос?! Я? А кто это? И где?
Наверно, я задал вопросы вслух: девушка сдавленно охнула и вылетела из комнаты, как пробка.
Кто эти люди? И чего они хотят? - спросил я себя, с недоумением глядя, как они засуетились вокруг меня. Но думать оказалось больно и я, отмахнувшись ото всех и вся, отвернулся к стене.
Конец.
Miuy Nurmi.
(Газета «Школьники постарше» №№ 1, 2, 3, 4, 5, 6, январь-февраль 2009 года)
Количество показов: 8020
